Юркевич Николай Григорьевич
Николай Григорьевич Юркевич, участник Великой Отечественной войны, профессор, доктор юридических наук, заслуженный юрист Республики Беларусь. Награжден орденами Красного Знамени (1948 г.), Великой Отечественной войны (1985 г.), медалями «Партизану Великой Отечественной войны» I и II степени (1943 г., 1944 г.), «За победу над Германией» (1945 г.).
Николай Григорьевич родился 18 января 1928 г. в селе Сергеевичи Пуховичского района Минской области.
К началу войны 13-летний Николай закончил 6 классов. Воевал в двух партизанских отрядах – имени Суворова 2-й Минской краснопартизанской бригады и после разукрупнения отрядов и формирования новых партизанских бригад – в партизанской бригаде имени Пономаренко 2-й Минской краснопартизанской бригады. Николай Григорьевич вспоминает о первом дне войны так…Я уже не помню, как мы конкретно узнали о начале войны. Отец тогда только что вернулся из рейса домой, маму надо было везти в больницу в Шацк – ей предстояла сложная операция… Когда стало ясно, что опасность оккупации реальна, мы собрались в беженцы. Взяли с собой самые нужные вещи, закрыли дверь, вышли на улицу. Мама еще очень плохо себя чувствовала. И тут сыпанул густой дождик. Сосед, живший напротив, пригласил к себе. Это был опытный солдат, отслуживший в армии. Он заблаговременно соорудил в своем яблоневом саду блиндаж – выкопал траншею, сверху в два наката накрыл бревнами и присыпал слоем земли. В этом достаточно прочном убежище спрятались обе семьи.
Участие Николая Григорьевича в партизанской борьбе началось со сбора в окрестных лесах брошенного оружия. Тогда в белорусских лесах и, в частности, в Сергеевичском бору, во множестве было разбросано вполне пригодное для использования оружие. Советские разбитые воинские части бросали его, потому что обнаруженного солдата с винтовкой немцы отправляли в концлагерь или расстреливали на месте. Поэтому и всю военную форму солдатики сбрасывали в крестьянских избах и обменивали на обычную одежду. Хотя мужики тоже не хотели связывать себя с оружием и формой, боялись. Николай его собирал и прятал: в лисьи норы, под коряги, в ямы: расширял их, укладывал оружие и забрасывал опять какими-то палками, чем-то маскировал, чтобы никто не обратил внимания. Вот таким образом и действовал. Причем вначале на свой страх и риск – боялся, что отец отругает.
Вначале Николай Григорьевич попал в группу с задачей роста и развития. В нее входили две женщины, трое мужчин и он, мальчишечка. Отряд стоял возле самого болота. Их жилище было на краю болота, причем болото обрывалось, не было пологим, а как будто обрезанное. Пять шагов от землянки – и ты на углу болота и сверху лагеря тоже было болото, там ручеек тек, в нем водичка была чистенькая. Утро начиналось с того, что все выбирались на край болотца, умывались, и потом женщины готовили завтрак. А потом уходили на задания. Постепенно количество людей увеличивалось, за зиму землянки стало недостаточно.
Приблизительно через полгода отец его взял в свой партизанский отряд (бригада имени Пономаренко 2-й Минской краснопартизанской бригады), и у них уже было семейное жилье. При отце (а он был комиссаром бригады) Николай был ординарцем, разведчиком.
В январе 1943 года бойцы всех партизанских отрядов приняли присягу. В ней были и такие слова: «Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, верный сын героического белорусского народа, присягаю, что не пожалею ни сил, ни самой жизни для дела освобождения моего народа от немецко-фашистских захватчиков и палачей и не сложу оружия до тех пор, пока родная белорусская земля не будет очищена от немецко-фашистской погани.
Я клянусь за сожженные города и деревни, за кровь и смерть наших жен и детей, отцов и матерей, за насилия и издевательства над моим народом жестоко мстить врагу и беспрерывно, не останавливаясь ни перед чем, всегда и всюду смело, решительно, дерзко и безжалостно уничтожать немецких оккупантов…».
В 1943 году в канун наступательной операции «Багратион» бригада имени Пономаренко была передислоцирована в Западную Беларусь. Произошло это так. Зимой 1943 года С.Иванов, командир 2-й Минской краснопартизанской бригады, был вызван в Москву. Там ему приказали срочно сформировать бригаду для ухода в глубокий тыл противника. А вслед из Москвы пришла телеграмма о срочной передислокации. Гиколая Григорьевича отец и он, а также мама и сестра, еще многие бойцы бригады добровольно ушли в новую бригаду. Всего в ней было 450 человек, прошедших испытания не одним боем. Переход был очень тяжелым, шли в район Ганцевич, старались обойти все вражеские гарнизоны, шли в основном лесами и через болота.
Несмотря на большое количество гарнизонов в районах действий, бригада освоила эти районы и закрепилась в них. Там партизаны разрушали линии связи, удерживали до подхода Красной Армии переправы на реках, выявляли характер вражеских оборонительных сооружений.
Официально: согласно указаниям ЦК КП(б)Б и БШПД бригада в декабре 1943 года – июле 1944 года передислоцировалась из Пуховичского района Минской области в западные районы Беларуси, где вошла в состав партизанского объединения Белостокской обл. Бригада действовала в Пуховичском и Стародорожском районах Минской обл., Ганцевичском районе – Пинской, Коссовском – Брестской, Свислочском и Волковысском районах Белостокской обл. Соединилась с частями Красной Армии 13 июля 1944 г. в составе отрядов общей численностью 623 партизана.
До назначенного пункта, а надо было пройти всю Беловежскую пущу, но бригада не дошла. Они должны были вести разведку, но на пути в Гута-Михалинском лесу оказалось такое крупное охранное подразделение, что наши разведчики чуть унесли ноги. Там немцы выстроили границу с «новыми землями» и получалось, что согласно этой границе вся Пуща была отнесена к Германии. Были вкопаны пограничные столбы, вдоль границы двигались пограничные наряды, вооруженные пулеметами, стоял большой пограничный отряд.
Одним из самых тяжелых и не самых удачных был штурм вражеского гарнизона в деревне Денисковичи 17 февраля 1944 г. Бригады штурмовали его вместе с другими партизанскими отрядами (партизанской бригадой имени Ленина и 12-й кавалерийской бригадой имени Сталина). К сожалению, или разведка сработала плохо, или кто-то рассказал гитлеровцам о операции, а может и, как говорили, не сработал план-схема подрыва железной дороги. Вначале перевес был на стороне наших бойцов, но из Ганцевич примчалась подмога (железная дорога не была взорвана), и немцы ударили в спину. Потери в результате этого боя среди наших бойцов были очень большими. Был ранен и отец Николая, которому он помог выйти с поля боя.
В марте 1944 года бригадой (возможно, совместно с другими бригадами) был разбит эшелон противника с фуражом на перегоне Буда-Корчёмка (Лоевский район).
Возвращение домой было не таким сложным, но очень страшным: по дороге видели места захоронения советских солдат, разрушенные города, сожженные деревни, места массовых расстрелов советских людей, сельские погосты, на которых было огромное количество могил мирных жителей.
Имея отличный аттестат зрелости и боевые награды (четыре класса школы я закончил за два года с золотой медалью), Николай мог поступить в любой вуз СССР. Сперва даже документы за компанию с товарищами отправил в Московский авиастроительный институт. Его приняли и дали общежитие, а друзьям в предоставлении общежития отказали, денег на наем квартиры у них не было. Вместе с товарищами вернулся в Минск и он. Собирался стать журналистом. Но, в конце концов, по совету своего партизанского командира, которого встретил на вокзале, выбрал Минский юридический институт.
Николай Григорьевич нисколько не жалею, что стал юристом. Во-первых, это позволило всю жизнь заниматься ставшим в результате любимым делом – юриспруденцией, во-вторых, право – это тоже математика. Это выверенность формулировок, строгая логика принятия решений.
